Главная                                               Девушка со шпагой                                  Статьи

 

  Как и Сирано, Д'Артаньян и три мушкетера принадлежат к любимым героям всех молодых людей в мире. И если вспомнить ответ Дюма на упреки в искажении истории («... это сделано мной ради изложения истории для детей»), то он, возможно, простил бы потомков, за то, что ему подарили ребенка - «Дочь Д'Артаньяна». 

  Юг Франции - осень 1654 года. Элоиз Д'Артаньян живет в монастыре, куда отправил ее знаменитый отец. Ее молодой натуре свойственны высокие чувства: честь, верность, справедливость. Она смятенно наблюдает, как мать-игуменью приговаривают к смерти за попытку вырвать беглых отчаявшихся рабов из лап гнусного герцога Крассака (Клод Рич) и его злой музы, Женщины в Красном (Шарлотта Коди). Элоиз переполнена гневом. Похожая на отца - страстная, романтичная, жаждущая приключений, она подозревает, что убийство - часть заговора против короля Луи.

 

  Решив отомстить за честь приемной матери, она отправляется в Париж, находит отца и пытается убедить его, что трон в опасности. Но, несмотря на поддержку Квентина Несчастного (Нил Тавернье), поэта, безнадежно влюбленного в Элоизу, Д'Артаньян остается глухим к ее мольбам. Он измучен и угнетен. Его больше не волнуют проблемы трона. Элоиз решает отправиться в путешествие одна, и ничто не может остановить ее. Она проникает в Лувр, подстрекает короля Луи, интригует против кардинала Мазарини, расстраивает суд и едва успевает вырваться из рук преследователей.

 
  Отец смирился с мыслью о необходимости помощи дочери в ее эскападах. Итак, Д'Артаньян вместе со своими старыми друзьями - Портосом (Рауль Биллери), Арамисом (Сами Фрей), Атосом (Жан-Люк Бидо) и преданным Планше (Жан-Поль Руссийон) попадает в головокружительные авантюры, сопровождающиеся поединками на шпагах, что было для него обычным делом в молодости и вызывает проблемы сейчас, в зрелом возрасте. Так или иначе, им удается раскрыть хитроумный заговор. Трогательные и смелые герои, вдохновленные верой и воодушевлением девушки, возвращают нас в мир, которого нам так не хватает сегодня - мир, где мы можем изумляться, верить в добро, плакать не стыдясь и побеждать, не унижая побежденных.

 

  К имиджу Софи Марсо более всего подходит определение "self made", сделавшая себя сама. Ее жизненный путь находит образное отражение в кинокарьере звезды - от угловатого, но живого и бойкого подростка в фильме "Бум" до сегодняшней, знающей себе и всему на свете цену, кинодивы. Движения Софи стремительны, она держится чуть свысока (если не надменно), смотрит прямо в глаза собеседнику. Энергия, напористость, красота - есть от чего стушеваться при первой встрече. Однако нашим коллегам, французским журналистам, не привыкать к кинотусовкам самого высокого ранга. И задавать вопросы... 

 

  - В фильме «Дочь Д'Артаньяна» всех восхитила ваша физическая форма, виртуозное владение шпагой. Говоря фигурально, вы ее вырвали из рук таких блистательных дуэлянтов, как Жан Марэ, Жерар Филипп, Жан Поль Бельмондо...

  - Мне нравится быть спортивной, люблю движение - бегаю, плаваю. С самого начала съемок заявила, что дублер мне не нужен: полтора месяца верховой езды и фехтования - это было великолепно! В итоге тренируются качества, необходимые в профессии, - терпение, собранность, способность к многократным изматывающим дублям. Словом, не только спорт, но жизнь, ее особый, импонирующий мне стиль. А еще мне нравится романтизм Дюма. Вообще, все нравится: сценарий, диалоги, юмор. Это настоящее кино. Любой актер о таком мечтает.

 

  - Вначале за фильм должен был взяться Рикардо Фрема, а не Тавернье...

  - Да, но Рикардо - 85, и вот уже 30 лет он не стоял за съемочной камерой. Потому - Тавернье.

 

- На съемках вы сказали о Элоизе: «Эта девушка хочет изменить мир. Вначале она приспосабливалась к нему, а потом мир стал вращаться вокруг нее...»

- Независимый человек не реагирует на обстоятельства, а создает их. Этот характер, по сути, я и играю во всех своих ролях, - он мне дорог. Ведь смысл жизни в том, чтобы изменять мир, не так ли? Способность к компромиссу - сомнительная привилегия старости. Одна из черт молодежи - бороться за свое, даже в самом малом. И это то, чем я должна заниматься в любом случае, что должна играть! (Смеется.) Впрочем, с опытом приходишь к мысли о необходимости изменять себя, это тоже не так уж плохо... 

 

- Насколько героиня фильма «Дочь Д'Артаньяна» похожа на вас?

- С одной стороны, все это литература, выдумка. И Элоиза - всего лишь героиня. Но с другой стороны, она - это я, на все сто процентов. 

 

  - Потому-то вы и сказали, что впредь играете только роли, персонажи которых похожи на вас?

  - Да, предпочитаю играть себя и даже не даю себе в этом отчета. Работаю над сценарием, заучиваю текст, пытаюсь понять психологию персонажа, рисую себе его в воображении. А смотрю на экран и вижу, что это я, а не кто-либо другой. Это великолепно, но и ужасно!

  В то же время на экране я (для самой себя!) иногда раскрываюсь с самой неожиданной точки зрения. Строго говоря, я не умею «лицедействовать», и когда это делаю, то это видно. Как бы ни хотела, чтобы, к примеру, на пленке не была заметна усталость на моем лице, синева под глазами, киноглаз это фиксирует. 

 

  - Какие качества вы цените в режиссере? 

  - Ему нужно «видеть» каждую сцену, обращать прежде всего внимание на внутреннее состояние актера, а потом уж на внешнее. Он должен быть моим учителем, - более сильным духом, более умным. Я хочу на него полагаться и черпать силы в его доверии ко мне как к актрисе. Но не нужно обманываться: не мы их выбираем, они нас.

 

  - Зависимость действительно столь жесткая? 

  - Многие пытаются изображать независимость - «что касается меня, то я всегда...» И далее в том же духе. Но надо быть честным: я, например, хочу (и не скрываю этого), чтобы режиссеры выбирали меня, а не других. Режиссеры - наша опора, в некотором роде «мудрейшие», которые всегда правы. Таков Тавернье . Он пытается понять вашу душу и учесть характер. И у него есть на все собственное видение, своя точка зрения...

 

  - Большинство ваших персонажей, так сказать, положительные...

  - Прежде мне хотелось, чтобы мои роли были именно такими. Если роль становилась более смешанной, я шла к режиссеру и просила переписать некоторые сцены. В фильме «Фанфан», например. Но, вообще говоря, надо раскрывать себя со всех сторон, пусть даже ошибаясь при этом. Если я отступаю от этого правила, мне становится трудно работать на пределе возможностей. Говорят, актеры второстепенных ролей более свободны в этом плане. Может быть, когда-нибудь, мне, как и им, будут удаваться все эти увертки, которые пока меня смущают. Во всяком случае, профессионально меня привлекает легкость существования на экране. Но... нужно иметь сумасшедшую энергию и полностью переживать каждый момент роли - это единственный способ очистить душу.

 

  - Каковы ваши достоинства, помимо актерского таланта?

  - Если у меня не останется актерского таланта, для меня в жизни не будет ничего светлого... Мои козыри - моя энергия и моя независимость, которые проявляются и в жизни, и в игре. Нужно быть подвижной, гибкой - иначе все рушится! Эта живость всегда во мне - в эмоциях, в счастье, во всем... 

 

  - Эта энергетика, витализм всегда были вам присущи?

  - Нет... Забавно, но кино началось для меня с недоразумения. В 13 лет энергии полно и это прекрасно для кино. Я решила приобщиться к этой профессии, когда поняла, что меня принимают за пай-девочку из благополучной буржуазной семьи, в то время как я в своем углу курила крепчайший «Житан». Способность надеть маску, перевоплотиться - это ведь и есть актерство. Значит, оно сидело во мне, я его тогда осознала.

 

  - Эта энергия... Вы чувствуете, что вам ее нужно сдерживать?

  - Постоянно! Сейчас, например! (Смеется.) Когда нужно завершить начатое. Я долго сдерживала себя, скрывалась под маской маленькой благонравной француженки. Некоторая доля таинственности всегда была сильной стороной моей личности. 

 

  - Ощущаете ли вы поворот в своей карьере? 

  - Разумеется, и это дает мне ощущение комфорта. Даже моя манера игры изменилась. Я чувствую себя 15-летней. Верю, что с «Дочери Д'Артаньяна» начнется новый период моего творчества...

 

  - То же вы говорили в 85-м году, после картины «Шальная любовь».

  - Нет, фильм Анджея Жулавского был лишь началом того, что я, как актриса и женщина, переживаю сейчас.

 

  - Одновременно это было и завершением периода фильма «Бум»?

  - Скорее, сменой прически, говоря образно. Это был первый шаг к моему признанию в кино. Мне тогда было 17 лет (вздыхает). Знаете, в этой профессии граница между жизнью и игрой так призрачна - постоянно видишь себя как в зеркале. Каждые десять лет человек выходит на перекресток, который надо проскакивать на ходу: следует остановиться - оглянуться, оценить, где ты находишься.

 

  - И вы знаете, где?

  - Я начинаю видеть свет в конце туннеля. Хотя... Моя карьера никогда не напоминала «американские горки». Она была плавной и, в то же время, как бы в условиях морской качки. Но все идет своим чередом, и вот я уже работаю с Тавернье, с Мэлом Гибсоном над американским фильмом... Словом, дела движутся, но нужно время, чтобы понять, что ты из себя представляешь.

 

  - Не так давно журнал «Глоб» опубликовал результаты опроса общественного мнения: вы - первая в сердцах зрителей, «лучшая француженка 94-го года». Еще вас ценят как «балладную актрису» и «поборницу экологии»... 

  - Это меня сильно смутило, совсем я не «балладная актриса», и вообще, все эти опросы - дебильное занятие. Тут тебе с легкостью пришьют политику (какая мерзость!) и во всю используют твое имя. Хотя быть на первом месте в глазах общественого мнения мне лестно. 

 

  - Ну, судя по всему, на стойкую привязанность французов вы можете рассчитывать и впредь. Чем, однако, вы сама объясняете это?

  - Может быть, это стечение обстоятельств. А может быть (смеется), потому, что я ... очень француженка! Но у меня еще нет мировой славы. Надо думать, она впереди. Не думаю, что мне дико везет и что впредь все будет идти само собой. Кропотливый труд, работа, трезвая оценка возможностей привели меня к результату. Публику не обманешь, да и, в конце концов, наверняка существует высший суд. А вообще-то (смеется) они меня давно знали, а разве можно не полюбить 13-летнего ребенка? Наверное, поэтому фильм «Бум» стал залогом моего успеха.

 

  - Оглядываясь в прошлое, считаете ли вы удачей, что кино вошло в вашу жизнь?

  -  Разумеется! Оно сделало мою жизнь гораздо богаче, чем прежде.

 

  - Какие моменты прошлого вы переживаете как удачные, а какие нет?

  - Честно говоря, меня целиком поглощает то, что со мной происходит сейчас. Парадоксально, но удача приходит, когда больше всего боишься, придет ли она вообще. Нынешний период - мой пропуск в мировое киноискусство, но я отдаю себе отчет, какой же тяжести этот груз! Тем не менее, я полна устремлений и напряжения воли. Быть актером - самая красивая профессия на земле. Во всяком случае, для меня это способ открытия себя и мира, а это прекрасно!

 

  - Каким фильмом вы гордитесь?

  - Режиссер Пиното, бывало, говорил мне перед съемками «Бума»: «Не тревожься. Знаешь, когда Изабель Аджани впервые просмотрела «Пощечину», она разрыдалась. Это нормальная реакция». Но я, посмотрев «Бум», осталась довольна. Все мне нравилось. Все-таки в конце немного всплакнула, подумала, не принимает ли меня Пиното за претенциозную девчонку (смеется).

 

  - Иногда на премьерах ваших фильмов возникает чувство, что вы недовольны. Это какая-то особая требовательность или просто вам неприятно видеть себя на экране? А может, боязнь критики, манера самозащиты? 

  - Трудно видеть себя в только что отснятой картине. Сидишь и думаешь: «Вот я улыбнулась так, а надо бы иначе...» Раздражают моменты, не доведенные до ума, а ничего уже не изменить. Есть сцены и реплики, навязанные тебе режиссером. Все это способно сделать тебя несчастной. Гораздо легче смотреть фильмы десятилетней давности...

 

  - Говорят, вы отказались от роли Роксаны в  «Сирано де Бержераке»?

  - Для меня больше подошла бы роль Сирано!

 

  - Мечтали ли вы о сегодняшней славе? 

  - Еще очень юной я жаждала самостоятельности и надеялась: что-то у меня в жизни будет, произойдет... 

 

  - Быстро же вы взяли судьбу в свои руки. После "Бума", не дрогнув, выкупили миллионный контракт у фирмы "Гомон" - и это в 16 лет!

  - Нужно уметь держаться на плаву. Я была вынуждена брать ссуду, потому что у меня не было такой суммы. плелись интриги, чтобы помешать мне играть в «Шальной любви» у режиссера Жулавски. Это отдавало расизмом. Мне говорили: «Ты не должна делать фильм с этим иностранцем-дикарем!». Я была собственностью фирмы «Гомон» и должна была их слушаться. Но не слушалась, хотя и боялась попасть в тюрьму за нарушение контракта!

 

  - Тем не менее, вы сделали «Студентку» с режиссером Пиното для фирмы «Гомон».

  - В кинематографе все быстро забывается. И потом, наступает момент, когда испытываешь потребность вернуться к работе, снова сниматься. Это моя профессия, я не могу отказываться от всех фильмов. 

 

  - Жалеете ли вы о фильмах, где не смогли сняться?

  - Нет. Я не готова сниматься в двух или трех фильмах в год, мне не хотелось бы связывать себя. Хочу быть свободной, использовать каждое мгновение, чтобы учиться, жить, смотреть на мир.

 

  - Ваши главные встречи в судьбе? 

  - Разумеется, Пиното. И еще Жулавский, Бельмондо, другие. Но я не оглядываюсь назад, предпочитаю смотреть вперед. 

 

  - Вы страдали от провала ваших фильмов, в частности, тех, что сделаны с Жулавским?

  - Несомненно. Всегда хочется, чтобы все шло хорошо. Однако карьера не состоит только из успехов: падения тут так же предопределены, как и взлеты. После «Шальной любви» и «Мои ночи прекраснее ваших дней» мне советовали не делать третий фильм с Жулавским, а затем была снята «Голубая нота», который я очень люблю. Пусть люди говорят, что угодно, но если завтра Анджей предложит мне хорошую роль, я снова буду сниматься у него. Это ясно. Я люблю работать у него, имеет фильм успех или нет...

 

  - В последнее время в одном из журналов опубликованы ваши интимные признания о связи с Жулавским. Вам живется  с ним скорее хорошо, или...

   - Очень, очень плохо...

 

  - Не создалось ли у вас впечатления, что это осложнило вам работу с другими режиссерами?

  - Конечно. Впрочем, в этой профессии всегда внимательно следят за вашей частной жизнью...

 

  - Для вас было важно получить премию за дебют в театре «Эвридика»? 

  - Конечно. С «Эвридикой» связаны прекрасные воспоминания. У кого-то из моих почитателей, возможно, создалось впечатление, что это случайная страница моей творческой биографии. На самом деле для меня было очень значительно, что театр вошел в мою жизнь.

 

  - Вы боялись играть на театральной сцене? 

  - Нет. Я больше боялась кинематографа, чем театра. На театральных подмостках я поначалу действовала бессознательно, как бы подчиняясь инстинкту. Потом уже пришла некоторая робость, ощущение ответственности за то, как ты играешь именно в этот вечер, для этой публики. А когда поднимается занавес, это великолепно. 

 

  - Этим летом вы снимались с Мэлом Гибсоном в «Храбром сердце». Как произошла ваша встреча?

  - Я его совсем не знала, но восхищалась им как звездой. Когда он выразил желание встретиться, меня охватил восторг. Мы провели вместе около двух часов и это было замечательно. Я прочитала сценарий, затем мы просто беседовали. Мэл был великолепен, и для меня все прошло хорошо, хотя я страшно боялась. «Храброе сердце» - это грандиозная костюмированная эпопея, фресковая живопись, но также и актерский фильм: более 70 ролей, которые Гибсон отдал театральным актерам. Я играю французскую принцессу - у нее несчастный брак с шотландцем, затем она встречает своего героя. Настоящего! И сама ведет себя героически, перейдя в лагерь сторонников своего возлюбленного.

 

  - Вы волновались?

  - Конечно, ведь мой партнер - сам Гибсон. Но все прошло нормально.

 

  - Голливуд - это мечта?

  -  Голливуд еще далеко. Пока же идут съемки в Ирландии.

 

  - Таинственность, загадочность вещей - вы дорожите ими?

  - У меня свой заряд таинственности! (Смеется).

 

                                                                                                                                                                                               Видео-Асс Премьер (№22, 1994)