Главная                                                 Диагноз - вменяема                                  Статьи

 

  Символ Франции Изабель Аджани неумолимо взрослеет. Французы стали подумывать о достойной смене. Взоры обратились к Софи Марсо. Молода, хороша собой, талантлива. И главное - не ломает излюбленный образ сексапильной парижанки с челкой до бровей, десятилетиями взращиваемый национальным киноэкраном. Словом, кандидатура - в десятку. Если бы не характер…

 

  Ее репутация

 

  В прошлом году на съемочную площадку фильма "Маркиза" по требованию режиссера Веры Бельмон вызвали психиатра. Освидетельствовать на предмет вменяемости исполнительницу главной роли Софи Марсо. Освидетельствовали. Вменяема. Врач, ошарашенный кинонравами, удалился с площадки. Софи осталась, но стала общаться с режиссером исключительно через ассистентов. На первый взгляд, не поладили женщины. Так бывает. Но пресса не удержалась от соблазна в очередной раз проехаться по поводу "дурного характера" Марсо. Бельмон тоже не смолчала: "Бедняжка, она слишком рано пришла в кино, ее нервы уже ни к черту не годятся". Вот тут-то Софи и взорвалась: "Иметь характер - это вовсе не означает "иметь дурной характер". А случившееся объяснила так: "Трактовка моей роли мадам Бельмон (режиссером ее Софи упорно не называла) - бездарна. Пускай моя героиня - танцовщица и любовница короля. Но женщина, влюбившая в себя великих Мольера и Расина, не примитивная вертихвостка, а личность незаурядная".
  

  Звездам простительно быть взбалмошными, легкомысленными, даже глуповатыми. А вот умными - только в случае, если они некрасивы. Ну, а уж если не дал Бог "интеллектуальной" внешности, с умничаньем придется подождать. До старости. В этом смысле Марсо не повезло. К тому же нетерпеливая! Не дождалась первых седин…

 
  Она рано стала самостоятельной. Однажды в их школе появился нагловатый парень, бесцеремонно разглядывающий учениц третьего класса (по-нашему - седьмого). По школе разнеслось: это ассистент режиссера Клода Пиното, открывшего когда-то саму Аджани. Все девчонки мигом стали прихорашиваться. Только одна, темненькая, с челкой на лбу, не обращала на эту суету внимания. И это ассистенту понравилось. "Такой пофигизм - то, что нам надо", - сказал он режиссеру. - "Это не пофигизм, коллега, - поправил его тот. - Это самодостаточность". С первой же пробы Софи утвердили. После "Бума-1" (в 81-м году) ее назвали мечтой французских подростков. А через пару лет, когда на экраны вышел "Бум-2", - "будущим французского кино". За что и дали "Сезара", чего до нее детям не давали.

  Вместо школьных учителей ее начали экзаменовать журналисты: "Кто вам нравится из знаменитостей?" - "Мольер". - "???" - "Потому что он высмеивает французскую буржуазность. Я восхищаюсь его смелостью". - "Вы мечтали стать актрисой?" - "Нет, я мечтала о свободе…" Тогда это всех умилило. Пять баллов. Восходящая звездочка явно неглупа. И с характером. Они не ошиблись. В 16 лет Софи его продемонстрировала. Руководство киностудии "Гомон", с которой у Марсо был заключен многолетний контракт, решило приструнить подопечную. Девочка зарвалась! Забыв об обязательствах, собралась сниматься на стороне. У режиссера, с которым, по слухам, у нее роман… Но не успели они до конца произнести свою тираду, как Софи, послав "Гомон" вместе со всеми проектами к черту, заявила, что разрывает контракт. Это в планы студии не входило. Обычно с актерами "Гомон" расставался сам. Пришлось строптивицу наказать. Выставить неустойку в один миллион франков. "Я была безумно напугана, что меня схватит полиция и посадит в тюрьму. Таких денег у меня тогда не было, - вспоминает Марсо. Но я встретила человека, единственного в мире, кто меня понимал. Я могла упустить свой шанс".

 

  Шальная любовь

 

  Софи влюбилась. И ничего бы страшного, если б в ровесника - какого-нибудь актера или, на худой конец, рок-музыканта. Тогда бы вся Франция переживала love story новоявленных Ромео и Джульетты. Но мужчиной, за любовь к которому взрослые предъявили 16-летней девочке такой нешуточный счет, оказался поляк-эмигрант, годящийся по возрасту ей в отцы, - кинорежиссер Анджей Жулавский. Что же он увидел в Софи? Безоглядную страстность будущей героини своего фильма "Шальная любовь" (вольная версия "Идиота" Достоевского)? Или же благодатный материал, из которого можно вылепить все что угодно? При первой же встрече он ей сказал: "К чему тебе кино, которому нужна только твоя мордашка?" Софи такие слова обнадежили. Позже она признавалась: "Он помог мне стать самой собой. Я всегда была серьезной и основательной. Но до встречи с Анджеем очень стеснялась этого, ведь у молодежи в моде иные ценности". Вечерами после съемок Жулавский открывал юной актрисе неизвестную для нее русскую литературу. Они вместе читали Достоевского и Толстого… Правда, работа над образом закончилась по-французски пикантно - Софи с вещами перебралась к Жулавскому.

 
  Можно ли удержать женщину, которая моложе мужчины на четверть века?" - этим вопросом задавалось пол-Франции. Жулавский оказался психологом: не обязательно в жизни испытывать то, чему можно найти выход на съемочной площадке. Его фильмы "Голубая нота" и "Мои ночи прекраснее ваших дней" стали для Софи своеобразной психотерапией. В них она пережила и муки неразделенной любви, и роковую пагубность страсти. Она настолько вживалась в каждую роль, что зрители не различали грань, отделяющую реальную Софи от ее персонажей. А потому отказывались верить, что такая женщина вне экрана способна жить обычной тихой и размеренной жизнью! Что ночным безумствам своих героинь она предпочитает крепкий сон. Экстравагантным нарядам - джинсы и спортивные майки, высоким каблукам - хождение босиком. И главное - похоже, совсем не собирается изменять своему немолодому возлюбленному. Даже скандалы, не раз разворачивающиеся на съемках, к амурным похождениям отношения не имели. Попадая на съемочную площадку, Марсо в первую очередь интересовалась, в чем сверхзадача ее роли. На что обычно режиссеры отвечали: "Твою сверхзадачу при монтаже склеим". После чего они, естественно, начинали ругаться. Других поводов для обсуждения своей персоны Марсо публике не давала. Пока на нее не обратил внимания Голливуд. В лице голубоглазого красавца Мэла Гибсона, пригласившего ее в свой фильм "Отважное сердце".
  

  "Увидев ее, я был очарован. Она необычная, вся такая… Трепещущая. В нее с первого взгляда влюбляется даже кинокамера. Софи может завоевать Голливуд, хотя для него она слишком хороша", - говорит Мэл Гибсон. Софи в свою очередь признавалась: "Природа его мужского обаяния - в простоте и юморе. Но он удивительно тонко во всем разбирается и предельно интеллигентен". В этих словах пресса усмотрела рождение большого чувства. Развязка наступила неожиданно - съемки закончились, и стало известно, что Софи ждет ребенка. Кто отец? Гибсон? Жулавский? Журналистам больше нравилась версия с Мэлом. Но увы… На кинофестивале в Канне в 1995 году Софи появилась в ярко-красном обтягивающем платье рядом с Анджеем. Свой огромный живот она несла с гордостью. Вместо ожидаемого всеми разрыва они узаконили свои отношения. Родившегося тем же летом сына супруги назвали Венсаном.

 

  Выбор Софи

 

  На съемках "Анны Карениной" в Санкт-Петербурге Марсо наконец изменила своему правилу ложиться рано спать. Убаюкав сына, она проводила почти всю ночь в соседней комнате. А утром в Париж по факсу уходили густо исписанные страницы. Вскоре ее соотечественники узнали о Марсо правду. Узнали из первых рук. В Париже вышла ее автобиографическая книга "Лгунья". "Это же примитивный любовный роман! Она ударилась в воспоминания о своих юношеских похождениях! Кому это сейчас интересно?" - оживились ее критики. "Глупости! - защищалась Софи. - Меня никогда не волновало прошлое как таковое! Но оно дает возможность проанализировать настоящее". Но Марсо уже никто не слышал. Слов, ради которых, возможно, писался этот роман: "Только Анджей сумел сделать меня счастливой", - не заметил никто. После этого попыток демонстрировать широкой публике многогранность своей натуры Марсо старалась не делать. А когда делала, то выходило как-то неудачно. Не так давно она произнесла речь в защиту животных - выступила против отстрела лесных голубей. Но любители охоты закидали ее яйцами… Приглашение выставить в одной из модных парижских галерей свои картины Софи отклонила сама: "Не хочу, чтобы меня упрекали в спекуляции своей актерской популярностью".

  "Что бы я ни делала в своей личной жизни или общественной, желающих меня осудить предостаточно". Своим переездом к мужу в Варшаву она снова дала пищу недоброжелателям: "Это ужасно! Она опустилась и растолстела, стала забывать французский, сама ходит по магазинам и в малогабаритной квартире Жулавского (60 кв. м, но в центре города) сутками драит ванну с унитазом". Но ей наплевать на это. Софи знает, что зрителям она все равно нравится. Последние три года французы называли ее самой желанной женщиной. Приятно. "Но для личного счастья главное - муж и ребенок. Кино, деньги, карьера - все это приходящее".

 

Елена Михайлова

 

Семь дней (20 апреля 1998 года)