Главная                                          Рождённая сексуальной                              Статьи

 

  Французская актриса Софи Марсо обладает особой притягательностью для противоположного пола, и хотя любой мужчина желал бы оказаться у ее ног, бывшая девушка Бонда живет с человеком, который на 26 лет старше ее самой. В эксклюзивном интервью она рассказывает Джиму Шелли о том, как она справляется со своей сексапильностью, а также как она стала Послом Очарования Франции.

  

  Красивые женщины всегда отрицают, что они красивы. Можно даже сказать, что это уже стало традицией. Спросите любую актрису, супермодель или богиню наших дней про ее красоту и удачу, и она заведет знакомую песню о том, какой несчастной, непризнанной, непривлекательной она была в молодости, и что с тех пор мало что изменилось.
  

  Но красота и ум Софи Марсо блеснули даже в самой заурядной очередной серии про Джеймса Бонда под названием «Одного мира мало». Французская актриса занимает в опросах первое место среди женщин, которых французы хотели бы видеть в своей постели, и когда встречаешься с ней, то поневоле испытываешь чувство облегчения, потому что она нисколько не страдает от жеманности других прекрасных представительниц слабого пола.
  

  Так что когда я спрашиваю ее, в каком возрасте она впервые осознала силу своей красоты, то этот вопрос кажется ей забавным - не потому, что она собирается спорить о своей красоте, а по той причине, что она знает ответ на него.
  

  - Я могу вам дать точный ответ, - улыбается она, делая таинственную паузу и наслаждаясь нашим вниманием. – Это было в подготовительной школе, тогда мне было четыре года. На переменках во дворе за мной всегда бегали мальчишки. Тогда я еще поймала себя на мысли: «Вот странно – все эти мальчики бегают за мной, вместо того, чтобы играть с другими». Там у меня всегда была группа таких вздыхателей, их было человек шесть или семь».
  

  - Всего шесть или семь? - восклицаю я. Сейчас мне кажется, что я тоже был среди них. И это мгновение разрушает все мои продуманные уловки и ухищрения, всю намеченную тактику интервью Софи Марсо.
  

  А я-то рассчитывал, что ни за что не стану глиной в ее руках, не попаду во власть ее очарования, как многие журналисты до меня. И все потому, что мне выпала честь сидеть с Софи Марсо за одним столиком, в уютном ресторанчике неподалеку от Эйфелевой башни.
  

  «Ее лицо, - писал один английский журналист, - дышит таким совершенством, что улыбка озаряет лица детей. Густые, отливающие светом волосы вызывают у ее собеседника непреодолимое желание прикоснуться к ним». Но мне казалось, что деланное безразличие позволит мне ослабить ее бдительность. Но разве можно быть безразличным в присутствии Софи Марсо? Она еще ребенком поняла свою уникальность, осознала свою красоту, и, судя по легкости, с которой она сама говорит об этом, ей кажется, что это должно быть очевидно для всех.
  

  Знаете, что мне подарили на 33-летие? - смеется она. - Три тысячи триста тридцать три розы. От одного неизвестного поклонника. В ее смехе нет и следа тревоги, которую почувствовала бы любая американская актриса в подобной ситуации, вообразив себя жертвой безумца. Кажется, Софи Марсо даже радуется тому впечатлению, которое она производит на людей. «Я как-то была в Нью-Йорке и пошла купить CD-плейер, и вдруг какой-то парень стал приставать, чтобы я вышла за него замуж, - смеется она, закидывая голову назад и сверкая от удовольствия глазами. - Он был совершенно серьезен. Из-за него я тогда целый час проторчала в этом магазине».
  

  Майкл Эптед, режиссер фильма «И целого мира мало», говорил, что она «действует почище любого алкоголя. Ты просто сразу влюбляешься в нее - а Бонду как раз это и предстоит». Он знал, что зрителям будет безразличен внутренний мир ее персонажа - экзотической, таинственной наследницы Электры Кинг. «Я всегда обладала властью над мужчинами, - заявляет Электра ледяным тоном, давая понять Джеймсу Бонду, что перевес в этой чувственной игре находится на ее стороне. - Никто не может мне сопротивляться».
  

  - Ой, это мне так нравится, - восклицает она, точь-в-точь как маленькая девочка. - Обожаю эту фразу. Но эта популярность не сделала ее нервной, самовлюбленной или замкнутой. Ее знаменитое лицо - а также внимание, которое она привлекает к себе - просто стали частью ее повседневной жизни. Во Франции Софи Марсо пользуется не меньшей известностью, чем Бардо, Денев и Аджани.
  

  - Мне нравится, когда люди смотрят на меня, говорят со мной, здороваются в магазинах, на улицах, - говорит она с наигранной скромностью. - Это делает мою жизнь более полной. Что я чувствую, когда мужчины смотрят на меня? Ну, это тоже самое, как если бы вы спросили, что я чувствую как женщина вообще. Я вам отвечу: это чудесно. Я - женщина. А для женщины это естественно и она может даже не отдавать себе отчета в этом. Мужчина даже не может вообразить себе что-то подобное.
  

  С неохотой она признает, что иногда ей случается намеренно использовать свою чарующую внешность, чтобы подразнить мужчин.
  

  - Но они тоже досаждают мне, так что это вполне справедливо.
   Но особенно интересно то, что внешность Софи Марсо в некотором смысле стала ее защитой от самой себя - главным образом, от ее чувства противоречия и врожденного упрямства. В личной жизни красота служит ей не столько для того, чтобы добиться популярности или одобрения, но чтобы держать людей на расстоянии, как будто красота может являться глубоко личным делом. Недосягаемая муза, она позволяет восхищаться собой только на расстоянии.
  

  Она всегда была полностью независимой. Как только ей исполнилось шестнадцать лет, она ушла из дома, чтобы начать самостоятельную жизнь, и через суд добилась у родителей права на самостоятельное подписание своих контрактов. К пятнадцати годам, по ее словам, у нее был только один парень. После того, как ей исполнилось восемнадцать, на протяжении вот уже шестнадцати лет, к вящему неудовольствию половины населения Франции, она живет с постоянным партнером - польским режиссером Анджеем Жулавским, который старше ее на двадцать шесть лет. 
  

  «Именно такой я и представлял принцессу», - заявил Мел Гибсон, когда он подбирал актрису для фильма «Храброе сердце». На экране мы увидели, в основном, только ее бледное, чуть вытянутое лицо и губы, выделяющиеся на фоне белой ткани, покрывающей ее голову. Журналисты наперебой расхваливали ее «пухлые сжатые губки», ее «легкий, оливковый взгляд» и «дышущую здоровьем» кожу. Ее репутация у представителей СМИ, а также фильмы с ее участием, в которых она всегда предстает перед зрителем отчаявшейся жертвой, не желающей в то же время мириться со своей участью, склоняли меня к мысли, что я увижу холодного и неразговорчивого человека. Но я увидел непринужденную и улыбающуюся женщину.
  

  У нее оказались более светлые волосы, чем я себе представлял, подкрашенная прядь падает на глаза, как будто она только что сошла с плаката «Seventies Flake». Красота оживает в ее глазах цвета янтаря, которые сверкают такой жизнью, что поневоле притягивают взгляды всех находящихся в этом зале. И хотя во французских драмах мы можем увидеть ее серьезной и даже трагичной, временами она выглядит просто девчонкой. Ей уже тридцать четыре, но на взгляд ей вполне можно дать двадцать лет. Ни единой морщинки на лице, она наполнена юношеской энергией, хотя большую часть времени она проводит с пятилетним сыном Венсаном. 
  

  - Вы спрашиваете, устаю ли я? - говорит она, словно эта идея кажется ей абсурдной. - Никогда в жизни! Она добавляет, что вышла на съемочную площадку уже через три месяца после рождения Венсана. «Я была переполнена энергией. И еще я была полна молоком. Мне никогда не сиделось на месте, я должна была выплескивать эту энергию, даже когда была беременна».
 

  Она затрудняется сказать, насколько материнство изменило - или же уравновесило ее.
 

  - Ну, словно ты остаешься собой, но становишься больше. Ты - тот же самый человек, но еще лучше. Я чувствую себя более уверенной в своих силах, более способной. Когда я была беременна, я спрашивала себя, буду ли я любить этого ребенка? Или, может, я буду ужасной матерью? Я была спокойна, но иногда начинала паниковать. Просто чудо, насколько любовь может передаваться другим людям. Никогда нельзя предугадать, какие формы может принять любовь. Как сильно ты можешь любить. Как прекрасно чувствовать эту любовь, не сдерживаемую никакими преградами! Я ни на что не променяю это чувство.
  

  Осознание собственной красоты укрепило ее уверенность в себе и стало защитой от темных сторон ее личности, красота позволила ей в полной мере распоряжаться своими поступками. Может, именно своей красоте она обязана репутацией резкой в своих высказываниях и своенравной звезды, которая не щадит никого, от Леонардо Ди Каприо до президента Миттерана. Виной Ди Каприо стало то, что будучи на вершине славы после выхода «Титаника», он сказал, что желал бы сниматься с ней в одном фильме, потому что «она так и бурлит энергией».
  

  Ее реакция была незамедлительной. Совершенно в своем стиле она отвергла это предложение, выставив Ди Каприо «ребенком». «Ему сколько сейчас? Тринадцать или одиннадцать? - спросила она тогда с величественным тоном. - Ну, может быть, я смогу сыграть его няньку».
  

  В том же духе она публично оскорбила еще несколько актеров. Бедный Шон Бин, который был ее партнером в «Анне Карениной», оказался просто «обычным типом». Роберт Де Ниро, которого она встретила на съемках, был «смешным маленьким человечком, которого я даже не узнала». При встрече с Брюсом Уиллисом она подумала: «Ну и что?» - и добавила, что «он никогда бы не вскружил мне голову». Джон Малкович «думает, что он очень умный». И, наконец, Мел Гибсон: «В любой сцене в «Храбром сердце» есть только Мел, Мел, Мел».
  

  Она также резко отзывалась о самых знаменитых французских режиссерах. В частности, одного из них - достопочтенного Риккардо Фреду - она предложила отправить в дом престарелых. Французскую киноиндустрию она называла слишком «замкнутой», «заторможенной и претенциозной», со страстью отстаивала неизбежные сцены обнаженной натуры в фильмах с ее участием и жаловалась, что ее «уже достали все эти попытки предложить ей тупые, пошлые, второсортные роли, призванные удовлетворить фантазии лишь горстки мужиков».

  Она утверждает, что чувство противоречия или готовность спорить относительно того, во что сам не веришь, является «французской национальной чертой» и «не дает уснуть вашей личности». Готовность к провокациям тоже занимает важное место во всем этом. 
  

  «Лишь женщина может играть Гамлета», - заявила она однажды, но не стала развивать тему. Не удивительно, что ее полуавтобиографическая повесть, которую она писала четыре года и которая была опубликована в 1997 году во Франции, носит название «Лгунья». Весной этого года книга выходит в Великобритании под названием «The Girl Who Lies».
  

  Софи никогда не раскаивается публично в своих поступках, ей все равно, что думают о ней другие.
  

  - Мой имидж... У меня его нет. Говорят, что я непредсказуема. Да, это так. Но ведь можно быть непредсказуемой и по отношению к самой себе.
  

  Ирония судьбы - столкновение с Миттераном произошло, когда она сопровождала его в поездке по Восточной Азии в качестве «Посла очарования» и «Жемчужины Франции». Во время одного официального обеда Франсуа Миттерану пришлось пожалеть, что он не смог отказать себе в удовольствии обратиться к Марсо с вопросом, что она думает о его любимом проекте строительства стеклянной пирамиды в Лувре. Ее ответ (как обычно искренний, безбоязненный и далеко не лицеприятный) явился причиной его рассерженного ухода.
  

  - Я удивилась, что он так на это отреагировал, - смеется она. - Но после его ухода все те, кто сидел с нами за столом, стали делать мне комплименты. Они говорили: «О, вы не побоялись сказать так самому президенту». Он был умным, но не очень приятным в общении человеком, мне кажется, ему не хватало великодушия. Он всегда чувствовал себя на трибуне, а остальным доставалась роль слушателей. Если ему противоречили, то он сразу выходил из себя.
  

  Урожденная Софи Мопу, Софи Марсо появилась на свет в парижском предместье в семье водителя трейлера и продавщицы. Ей быстро наскучила ограниченность повседневной жизни и она встала на свой собственный путь, сменив фамилию на Марсо по названию одноименного проспекта. Эта фамилия не могла не привести ее к славе. В тринадцать лет она получила главную роль в своем первом фильме. Этим она была обязана объявлению по поиску детей-моделей, на которое она ответила, потому что ей все надоело, «хотелось независимости и немного подзаработать».
  

  В 1980 году фильм «Бум» с ее участием стал сенсацией среди подростков. В США по популярности этому фильму отдаленно соответствуют «Грязные танцы» или «Лихорадка субботнего вечера». К тому времени, как она получила Сезара - французский эквивалент премии Бафта, а это случилось два года спустя, после выхода фильма «Бум-2», ее уже называли «маленькой любимицей Франции».
  

  Нетрудно провести параллель между ее духом противоречия и связью с Жулавским, хотя можно было бы справедливо заметить, что за эти шестнадцать лет она мало изменилась. Жулавский уже был известен своими вызывающими фильмами с сильным эротическим подтекстом, когда он предложил ей сыграть роль в первом из четырех их совместных фильмов. Это была роль несовершеннолетней проститутки в «Шальной любви», современной интерпретации романа Достоевского «Идиот».
  

  Сцены обнаженной натуры и насилия шокировали зрителей и совершенно изменили образ Софи в представлении публики. Изысканно одетый и уже седеющий Жулавский уже тогда заработал репутацию наставника молодых актрис в результате своих отношений с Роми Шнайдер и Изабель Аджани, которые называли работу с ним «сеансами мазохизма».
  

  В ответ на постоянное сравнение Марсо с Аджани, Софи однажды заметила: «Я на восемь лет моложе, на три дюйма выше, и у меня есть груди».
  

  - Мне говорили, что я сошла с ума, - говорит Софи, - пугали, что он будет заставлять меня делать чудовищные вещи. Но Анджею удается вытащить из актеров такое, о чем раньше они даже не подозревали. Иногда это может причинить боль, но в то же время это преображает тебя.
  

  Ее возмущает, когда его сравнивают с ее Пигмалионом или умиляются его отцовскими чувствами по отношению к ней. В то же время она не видит никакого извращения или вуаеризма в том, что Жулавский снимал и продолжает снимать ее обнаженной с другими мужчинами.
  

  - Не могу сказать, что я полностью чувствую себя в своей тарелке. Но в кино приходится идти на уступки. Бывает, что приходится видеть свою жену плачущей перед камерой ежедневно на протяжении трех месяцев. Для достижения результата необходимо работать вместе.
  

  В «Верности», последнем фильме Жулавского, Марсо играет Клелию, которая выходит замуж за импульсивного мужчину, значительно старше ее самой, вскоре после того, как она сталкивается с ним на выходе из книжной лавки. Вопрос о верности встает, когда она влюбляется в молодого человека, типичного француза, который подходит к ней со словами: «Вся жизнь – дерьмо, и я хочу с вами переспать».
  

  - Мне бы это понравилось, - восклицает она, когда я спрашиваю, хотела бы она, чтобы так случилось в реальной жизни.
  

  Особенно интересует нас вопрос, насколько точно Жулавский и Марсо передали в фильме историю их собственных отношений, в частности, их спор о верности Клелии. Марсо считает, что ее персонаж сохранил верность, несмотря на тяжелые душевные муки (которые не прошли для нее бесследно, поскольку она сопротивлялась страсти молодого человека). Но Жулавский полагает, что Клелия изменила духовно, хотя физической измены и не было. Но на это Марсо отвечает, с мужчиной этого в любом случае никогда не могло бы произойти.
  

  - Вот почему в любовных историях на главном месте стоит женщина, а не мужчина, - смеется она. - У Анны Карениной, как и миллионов других женщин, был любовник, и она пошла на смерть из-за этого. У мужчин так не бывает. Мужчина просто поддается искушению (а потом продолжает жить). Мужчина - это тот же ребенок.
  

  Но Софи утверждает, что за все годы жизни с Жулавским перед ней никогда не вставала дилемма Клелии. Она совершенно не мучается вопросом, не упустила ли она чего-нибудь от возможности связей с другими мужчинами.
  

  - Меня это просто не интересовало. Он мой единственный любовник. С другими мужчинами я ложусь в кровать только на экране.
  

  Французские СМИ изображали Жулавского как самоуверенного собственника и даже тирана, указывая на тот факт, что он сначала подтолкнул Марсо к написанию романа, а после его выхода публично раскритиковал эту книгу. Говорили также, что супруги окончательно разошлись после того, как она приняла решения сняться в фильме про Джеймса Бонда, хотя он считал это ниже ее достоинства, и что он ревновал ее, когда смотрел любовные сцены с Броснаном.
  

  - Только последний пункт - правда, - говорит Софи.  - Страдал ли он? Да он не смотрит мои фильмы. Он не читает мои сценарии, но ему кажется, что повсюду есть постельные сцены.
  

  И он прав. Но Марсо нет до этого дела. «Это всего лишь моя роль, все полностью отрепетировано и обезличено. Секс - это часть жизни. На самом деле, больше всего меня шокируют не постельные сцены, а моменты, когда нужно целоваться. Вот гадость!»
  

  Хотя она постоянно называет Жулавского «мужем» и носит два серебрянных кольца на безымянном пальце, они не расписаны официально. «У нас не было времени», - объясняет она. Когда я спрашиваю, есть ли ссоры в их жизни, она смотрит на меня так, словно я сморозил глупость, и отвечает: «Всегда и по любому поводу».
  

  Она добавляет: «Он готовит еду так, а я - так. Он делает то, а я - это. Тут все дело в отношениях двух людей, мы как будто постоянно находимся в замкнутом пространстве».
  

  Софи настаивает на том, что хорошая ссора раз в три-четыре недели благотворна для семьи - это знак того, что вы еще любите друг друга. Впрочем, в их случае, три недели - это слишком большая роскошь.
  

  - Ни одной недели не проходит без этого. Как на карусели, крутишься, крутишься, и снова попадаешь в одну и ту же точку. Но жизнь состоит из проблем. Что-то случается каждый день. Мне кажется, что жизнь - это вечный кризис. Мы прожили вместе уже шестнадцать лет, но каждый день я задаю себе вопрос - как все это закончится? И когда? Может, уже сегодня?
  

  - Все дело в том, - добавляет Софи, - что я Скорпион. Еще девочкой я осознала это. И я приняла это, полностью и безоговорочно.

  Как оказалось, Жулавский тоже был Скорпионом.
  

  - Скорпионам приходится жить с другими Скорпионами, - пожимает она плечами. - Вокруг них в любом случае будут подобные им. Мы жалим друг друга, сидя в одном гнезде».

  

  «Верность» с участием Софи Марсо выходит в Великобритании 1 декабря. Ее книга «Лгунья» выйдет в издательстве «Феникс» в мая 2001 года по цене 6.99 фунтов стерлингов. 

 

Мейл он Санди (26 ноября 2000 года)